Мама, мама, а почему рядом с бабушкой так много молодых солдатиков похоронены? Так я спрашивал у своей мамы в начале 80-х годов, когда ездил с ней на Одинцовское кладбище, которое находится под Москвой. Шла афганская война, и могилы молодых ребят появлялись с устойчивой постоянностью. Ребята, чьи призывы приходились на то время, понимали, что могут поехать выполнять свой интернациональный долг, который чаще всего заканчивался «грузом-200».
В Афганистане в черном тюльпане
С водкой в стакане мы молча плывем над землей,
Скорбная птица через границу
К русским границам несет ребятишек домой…
Официальная пресса сообщала, что наша родина СССР выполняет свой долг перед дружественным Кабулом, а мы с указкой в руке искали тот самый Афганистан, затерявшийся в горах Гиндукуша, не понимая, что там забыли пацаны из Ульяновска, Тамбова и Москвы. Но Родина сказала надо — и вперед под пули душманов. Родина, она вообще такая у нас, не разговорчивая, не болтливая, любит общаться призывами, речевками, а сейчас слоганами. Призывать любит, объяснять нет. Мол, у нас особый код, у нас особая миссия, предназначение помогать тем, кто очень далеко, тем, кто не знаком, тем, кто спорен. Мы вообще ориентированы на великое, большое, крупное, масштабное, а дела обыкновенные — это не про нас. Сколько ребят не вернулось, сколько пришли с фронта с поломанной психикой — статистика лишь у Бондарчука в «9-й роте». Официально нам занизят, замолчат, не скажут.
Долг выполнили, войска вернули, признали афганскую кампанию ошибкой и пошли наступать на грабли дальше.
Казанский вокзал столицы России, на площади нестройные ряды таксистов, носильщиков — суета сует. Отец моего товарища никогда не стоит без работы. Старый пазик (это такой минивэн по- русски) приспособлен для перевозки гробов, чаще всего это военные — солдаты и офицеры, мальчишки 20-ти лет. Маршрут этого автобуса – карта России. Рассказы матерей и отцов все трагичней и страшней, лживое начальство, отказ в материальной помощи, запрет на военные похороны.
Шито-крыто — главный девиз военных кампаний СССР, а теперь и России. Формулировка — несчастный случай на учениях. Но шила в мешке не утаишь, уж больно много этих самых несчастных случаев, да и все с огнестрельными ранениями. Организация « Солдатские матери» вне закона, говорят они уж больно громко и открыто, а такое поощрять нельзя. Иногда мне кажется, что там, сверху, сами не понимают и не помнят, где воюем и за что, цели настолько размыты и отличаются от официальных версий, что порой забывают, зачем все это надо.
Афганистан, Чечня, Грузия, Приднестровье, Ливия, Сирия, Донбасс — везде российские снаряды, везде гибель и горе. Там, где есть смерть, всегда будет смерть, и вот уже осколочным убивают и тех, кто в погонах, и тех, кто с микрофоном и камерой, тех, кто поет и пляшет, строит и восстанавливает.
Война на окраинах географии давно стучится в дома москвичей и жителей других городов, гибнут целыми творческими коллективами, ансамблями, съемочными группами. Могила неизвестного солдата пустила корни, проросла близнецами на далеких и близких кладбищах России, где только по датам рождения и смерти, да еще по краповому берету, тихо положенному на вырытый холмик, можно догадаться, где и когда, был убит человек.
Николо-Архангельское кладбище в Москве — крупнейший мемориал в столице России, на входе аллея десантников и Героев России. Аллея растет, расширяется, приобретая угрожающие и кричащие формы, разрушая семьи и оставляя детей без отцов, матерей без сыновней заботы.
Имя твое хоть и известно, а подвиг твой бессмертен, но мы так никогда и не узнаем, как и с кем мы воюем в мирное время…
Автор — Родион Тунинский ( журналист, Россия)
Фото: mil.ru
Читайте также:
Трамп обещал вывести войска из Сирии. Но что происходит на самом деле?
Смотрите также:
